«Нарния» К. — С. Льюиса, ч. 3

нарния-7

«По ту сторону Двери» — мрачный, гибнущий мир, в котором уже давно правят мерзавцы тархистанцы (а честные нарнийцы «в пролете» — потому что не послушали в начале книги умного короля, выбрали себе других вождей). Как это все похоже на нашу страну времен 90-х…

Судьба Хитра — хоть ему и не сочувствуешь ни капли — весьма поучительна. Сперва «выехать» на доверии народа, а потом самому быть сожранным теми, кого привел — и на свою голову, и не только на свою… Вот так и бывает с любыми вождями, если, конечно, они не тираны по убеждению, а просто глупы.

А по эту сторону Двери — совсем, совсем не такой, более добрый и радостный мир. (Что-то кончается — но, как сказал один поляк, что-то при этом и начинается…)

Нет, я не верил — до конца. Хоть Льюис и объясняет все очень убедительно («отражение морского залива бывает прекраснее, чем он сам»), и в такое ХОЧЕТСЯ верить — чего-то недоставало мне, чтобы прочувствовать эту НОВУЮ Нарнию, и узнать в ней старую… и полюбить ее заново. Слишком уж я, видно, привык к тому миру — который когда-то посещали мои любимые герои Люси и Эдмунд, и который — имхо — не заслужил такой судьбы. Но Льюис вполне может быть и не романтиком, и даже мрачным — когда это нужно (достаточно тяжелые картины «Переландры» — доказывают это).

Насчет «нетерпимости к чужой вере» — да, можно понимать и так. А можно — увидеть в гномах и повзрослевшей (к сожалению) Сьюзен с ее «фильдекапроновыми чулками»… просто МЕЩАН, ограниченных людей. От этого смысл не теряется, и даже становится яснее.

Две вещи, которые, как говорится, «зацепили» глубоко:

— «Если кто-то делает добро именем Таш, это Мною он клялся, сам того не зная». В «Мерзейшей мощи» устами Рэнсома будет сказано совершенно обратное. Вероятно, автор изменил свою позицию — что ж, это его право. А мое право —  вот этой, прежней его (весьма глубокой) мысли.

— то, что все снова встретились в финале (это прекрасно).

…Итог: мысль книги не прошла мимо меня — но перечитывать ее я вряд ли буду. Обращусь, наверное, все-таки к более спокойной, нежной и доброй трилогии о Каспиане.